Кажется армейская, советских времен, хохма «Мне не нужна ваша служба, мне нужно, чтобы вы мучились» все больше и больше претворяется в жизнь.

К примеру, инклюзивное обучение. Идея отличная: все равны, у всех одинаковые возможности, всех в один класс. Хорошо это только на уровне идеи, то есть в области, где обитает Министерство просвещения. А что же на грешной земле?

На грешной земле есть цели обучения, поставленные ФГОС и для учеников, обучающихся по основной программе, и для обучающихся по адаптивной программе. Эти цели должны быть достигнуты каждым учеником. Утвержденный объем знаний должен быть усвоен, навыки – получены.

В какую же среду приходит ученик с проблемами? Об интенсификации проведения классных занятий было написано в моей статье «Как превратить детей в загнанных лошадей». Вот в эту гонку мы его и помещаем.

Стоп, а с какими проблемами? Если у человека проблемы опорно-двигательного аппарата, но полностью сохранен интеллект, есть достаточные для обучения навыки и способность к коммуникации со сверстниками и учителями, это один разговор. Он будет учиться точно так же, как и все дети. Будет освобожден от физкультуры.

А вот другой пример: Образовательная программа ФГОС НОО ОВЗ для детей с ЗПР. Вариант 7.1 или 7.2.Обучение в обычной школе по адаптивным программам. Вроде бы ничего страшного нет.

Что такое ЗПР? «Запущен педагогами и родителями». Шутка :-). «Задержка психического развития». Достаточно ясно и коротко описание этого состояния дано в Терминологическом словаре.

Эти дети обучаемы, только с применением адаптированных программ и, часто, с пролонгированным сроком обучения. Из собственного опыта общения с такими детьми, из бесед с учителями, сотрудниками опеки и сотрудниками специальных учреждений могу сделать вывод, что последнее время все чаще дети с ЗПР – это результат халатного исполнения родителями своих обязанностей или полного их невыполнения. (Большинство детей из неблагополучных семей, и оставшихся без попечения родителей имеют ЗПР).

Здесь можно ознакомиться с программами по варианту 7.1 и 7.2.

Получается: отдельный план, пониженный объем выполняемых заданий, как дома, так и на уроках, дополнительная коррекционная работа, отдельный подход к оцениванию…. Вот тут и выходит на сцену жестокость.

Жестокость № 1.В первый класс приходит человечек, который, например, не может рассказать, что произошло час назад, не знает где лево, где право, никогда не рассказывал стихи, у него плохая память. Кругозор и словарный запас слишком маленькие для своего возраста. При этом у него действительно живой ум. Его можно учить, но опираться не на что, базу для учебы нужно создавать в процессе обучения, параллельно с учебой. Итак, весь класс учит состав 10 по математике, а человечку нужно еще учить, где право и лево или просто учиться считать до 10. Все учат стихи, а ему нужно еще развить навык запоминания. Вот здесь и сокрыта большущая ложь. Не облегченная программа у него, а усиленная, дополненная занятиями по развитию того, что другие дети уже знают и умеют. Псевдо сниженные нагрузки в виде уменьшения количества заданий не упрощают обучение, а усложняют его. Таким детям нужно больше времени для освоения навыков, а мы им это время урезаем. Дети, попавшие в обыкновенный класс, переутомляются. Механизм возникновения переутомления прост. В обычном классе все дети, вынуждены изучать не только то, что потребуется в средней школе, но и дополнительный материал, который дается «для общего развития». Это забирает много времени и сил. Кроме того, сокращенные, облегченные программы приводят к плохому усвоению материала (материал не закрепляется так как нет достаточного объема повторения),в результате навыки не вырабатываются, отставание от всех увеличивается, понимание нового материала затрудняется. Псевдо облегченные программы приводят к росту объема дополнительных занятий. Дети попадают в порочный круг. Им нужно все больше и больше дополнительных занятий. Это жестокость.

Если у ребенка присутствует незрелость эмоционально-волевой сферы - синдром психического инфантилизма, то в условиях переутомления учителей, перегрузки детей и общей, в связи с этим, нервозной обстановке в классе, которая стала почти стандартом, создать условия для коррекционной работы практически невозможно. Вместо коррекции ребенок с ЗПР может получить дополнительную нагрузку на психику и ухудшение состояния эмоционально-волевой сферы. Опять жестокость.

Жестокость № 2, к одноклассникам таких детей. Для более наглядного объяснения того, что происходит в классе, снова обратимся к армейской жизни. Бег по пересеченной местности на 5 км. Отмечается точка за 50 м до финиша. При финише весь состав взвода должен находиться на этом 50 метровом участке. При отставании хотя бы одного солдата, взвод получает незачет. Упражнение повторяется. В жизни все солдаты, умеющие бегать помогают отстающему. Плохо бегающий солдат бежит без вещмешка, скатки и автомата. Иногда его вдвоем тащат за два конца ремня, только ноги переставляй. Естественно, даже отличные спортсмены подстраиваются под отстающих.

Короче, скорость передвижения подразделения определяется самым медленным солдатом. И это закон.

В классе аналогичная картина. Ждем пока Имярек напишет. Имярек рассказывает стихотворение запинаясь, тратя на него 8 минут вместо 4-х. Ждем… Для Имярека еще раз повторяется материал. В результате времени для полноценного изучения и усвоения материала не хватает всем детям в классе, каждый день и каждый урок. И в чем виноваты одноклассники? Получается, что неспособные на решение проблемы обучения детей с ЗПР чиновники пошли по пути наименьшего сопротивления. Они нагрузили этой проблемой одноклассников ученика с ЗПР. И как вы назовете целенаправленное снижение уровня образования способных учеников, как не жестокость?

Жестокость № 3, к учителям. Конечно, на фоне общего презрения, унижения и почти рабского угнетения представителей этой профессии со стороны чиновников данная жестокость покажется мелочью. И все же. Детей с ЗПР определяют в классы учителей, не имеющих образования «дефектолог». Да, есть курсы. Но курсы существуют для отчетов о проделанной работе по повышению уровня педагогической квалификации учителей. То, что делается для галочки и проводится для галочки. Результат курсов для учителей в жизни, это сожаление о даром потраченном времени, необходимость «догонять» с классом материал, прошедший мимо детей за время курсов. Но это и это мелочь, главное заключается в том, что для такого ребенка нужно составлять отдельный план и претворять его в жизнь. А что тут такого, скажут чиновники. У нас же давно используется индивидуальный подход в обучении. Да, используется, только на бумаге и в фантазиях чиновников. Индивидуальный подход к детям настоящий, не игрушечный, не для отчетов, возможен только тогда, когда не используется классно-урочная система обучения. Я знаю в России только один пример такого обучения, это Учебно-воспитательная система М.П. Щетинина. В ней реально существовал индивидуальный подход, реально отсутствовала классно-урочная система, темпы обучения реально были выше, чем в обычных школах. Не нравилась идеология, заложенная в систему, можно было взять голую методику. Один метод погружения чего стоит. Вместо изучения этого уникального опыта чиновники сочли его вредным, со всеми вытекающими последствиями. В обычной школе весь индивидуальный подход сводится к дополнительным занятиям. (Ау, дети с ЗПР учатся по облегченной программе). Получается, что учитель не имеет никаких возможностей для корректирующего обучения детей с ЗПР, кроме притормаживания учебного процесса для всего класса и дополнительных занятий с учеником, которые совершенно некогда проводить честно и которые сам ученик не выдерживает. И то и другое плохо. Ставить человека в безвыходное положение – это жестокость.

Вывод

Современная педагогическая наука и, соответственно школа, не готовы к индивидуальному обучению.

Дети с ЗПР, помещенные в обыкновенный класс, испытывают дискомфорт и излишние перегрузки. Не получают должной коррекционной помощи.

Уровень обучения в классе, в который помещен ученик с ЗПР снижается.

На практике, в общей начальной школе задержка психического развития ребенка устраняется крайне редко, в большинстве случаев она только усиливается.

Внедряемое инклюзивное обучение методически не обеспечено и решение о его введении является чисто волюнтаристским.

Что можно сделать?

1 Создавать коррекционные классы, в которых должны преподавать учителя-дефектологи. Цель данных классов для начальной школы – развить необходимые учебные навыки для нормального перехода в среднюю школу. Только это, и ничего другого.

2. Количество часов по математике, русскому языку и литературе должны быть значительно увеличены. Всякую белиберду, в виде раздутого окружающего мира, иностранного языка и имитации внеурочной деятельности необходимо исключить полностью (кстати, как и изо всей начальной школы).

3. В программу нужно добавить полноценные уроки по практической психологии, которые должны проводиться в виде игр и тренингов для решения задач по ликвидации задержки психического развития.

4. В программу должны быть добавлены уроки по развитию речи. Максимально большое количество уроков в 1-м классе.

5. Возможность пролонгированного обучения должна предоставляться в любом, а не только первом классе, по необходимости.

6. Все дети в этих классах должны сопровождаться школьным психологом и школьным логопедом (последние, несмотря на острую необходимость в большинстве школ отсутствуют).

7. Экономить на восстановлении коррекционной деятельности не стоит. Государство, экономящее на школах, разорится на тюрьмах.